Вид на Казбек и Девдоракский ледопад. 1988 г.

"А нам до будущей весны,
А нам до следующего года
Погоды ждать и видеть сны,
Что нам добро даёт погода."

Евгений Голиков

Руководитель: Голиков Евгений.
Участники: Вавакин Сергей, Ештокин Владимир, Соловьёв Александр, Ширяев Николай.

 

 

Этот поход был совершён в целях акклиматизации перед летним сезоном и "большими" горами.

Маршрут был построен довольно интересно: начинали мы его не из пос. Казбеги, а с подъёма на хребет Барт-Корт с дальнейшим пересечением Казбекского ледового плато. (Этот маршрут был очень популярен в начале двадцатого века, но с постройкой Казбекской гидрометеостанции им стали пользоваться крайне редко.) Поскольку нас было всего пять человек, а снаряжение пришлось брать и зимнее, и горное, то вес рюкзаков на начальном этапе получился вполне достаточным (по крайней мере, для меня). Сначала мы шли по старой, местами ещё мощёной дороге, оставшейся от разрабатывавшихся в конце прошлого века в долине медных рудников. Но вот мы поднялись до снега, и тут, как говорится, началось.

Уже на подъездах нас удивило обилие снега. Как оказалось, снег был свежевыпавшим. Поэтому тропёжки было более чем достаточно. По крайней мере, всего несколько сот метров по высоте для выхода на хребет мы преодолевали, барахтаясь по пояс в снегу (практически - роя траншею), несколько часов. Явная лавиноопасность склонов также оптимизма не добавляла. Но мы вылезли на хребет, организуя самостраховку с помощью специальных лингвистических средств, и на следующий день прошли по нему неплохой (хотя и лавиноопасный местами) траверс к Ермоловским ночёвкам. Да ещё вечером успели развлечься: покататься с горки на пятой точке (около места ночёвки был замечательный в меру крутой склон).

Перед Еромоловскими ночёвками на хребте Барт-Корт возвышается несколько больших глыб, напоминающих истуканов с острова Пасхи. Кто их сюда затащил? Или, это пасховчане таскали с Казбека фигуры для украшения своего острова? Тайна сия великая есть...

На Еромоловских ночёвках ветер сдул весь снег, и нам пришлось строить стенки из камней. Сомнительное удовольствие от этой работы усугублялось горняшкой. По крайней мере, ничем другим я не могу объяснить следующий казус.

Вид на Казбек от Ермоловских ночёвок. (c) 1988 С. Вавакин.

Вид на Казбек от Ермоловских ночёвок.
© 1988 С. Вавакин.

Серёжа Вавакин, будучи дежурным, приготовил в автоклаве рисовую кашу. Едва мы приготовились есть, и расселись вокруг стола, Серёжа решил открыть скороварку в центре палатки. И всё бы хорошо, но он сделал это, не сбросив постепенно давление внутри, а с силой продавив крышку вниз! В мгновение ока вся палатка покрылась ровным слоем рисовой каши.

Буквально за секунду до этого Саша Соловьёв, сидевший прямо у кастрюли, откинулся назад на спальники, счастливо избежав принудительного кормления. Вот и не верь после этого в шестое чувство!

На этом казусы не закончились. С ласковыми словами собрав остатки каши, мы разложили её по мискам. И только любимый руководитель сунул в рот первую ложку, как тут же изменился в лице, и ринулся к выходу из палатки. Как показал разбор полётов, Серёжа, поскольку снега было мало, собирал для топки воды наст, и не заметил, что к нему снизу прилепилось множество мелких камней, которые в каше искусно притворились изюмом. Женя не ожидал такой диверсии, и чуть не обломал об этот "изюм" все зубы. Так что мы получили урок: не стоит дежурить участникам с малейшими симптомами горной болезни.

Группа на Ермоловских ночёвках. (c) 1988 С. Вавакин.

Группа на Ермоловских ночёвках.
© 1988 С. Вавакин.

На следующий день погода стала портиться. И нам пришлось пересекать Казбекское плато под резким порывистым ветром. Причём первая связка (Вова и я), одетая крайне легко, регулярно убегала вперёд, а дальше мёрзла (жалкое зрелище мы представляли), дожидаясь вторую связку. Один из её участников, - Шура Соловьёв, - решил не мёрзнуть, а в пуховке он не смог быстро идти. Но в итоге мы успешно пересекли плато и встали на ночь за перегибом на его границе.

Как только мы сбросили рюкзаки, я понял, что не могу сделать больше ни одного движения, - вступило в голову. В результате, ребята ставили лагерь без меня. Потому не было ничего удивительного в том, что проходившие мимо альпинисты сказали другой бауманской группе, стоящей на Казбекской ГМС (гидрометеостанции), что встретили команду из "четырёх мужиков и барышни". Ну кто ещё, кроме барышни, мог сидеть и не рыпаться, пока остальные суетились в лагере? (Но наших друзей сильно озадачило такое внезапное изменение состава нашей группы.)

При постановке палатки, её чуть было не унесло резким порывом ветра. Но положение спас Саша, героически бросившись вдогонку, и накрыв беглянку своим телом. Чувствуя ухудшение погоды, мы построили снежную стенку высотой до конька палатки и грандиозную кухню.

Предчувствия нас не обманули. В ту ночь нашу палатку основательно присыпало снегом, что невольно вызвало перепалку между участниками: лежащие в центре были уверены, что на них навалились лежащие с краю; а это всего-навсего прогнулись и легли заваленные снегом скаты палатки.

На следующее утро все более-менее оклемались, но на вершину не пошли, хотя погода вроде бы позволяла. Теперь горняшка настигла руководителя (скорее всего, неудачно был выровнен пол палатки, и ему пришлось спать "головой вниз"). А без него остальные участники выходить из лагеря не решились, хотя погода позволяла. Вот что значит непоколебимая вера в руководство! Шагу без начальника ступить не могли! :) Днём снизу подошли наши друзья, совершавшие радиалку, и мы довольно долго проболтали с ними, как будто не виделись год, а не всего неделю.

А на следующий день опять замело, и мы вынуждены были, после непродолжительной отсидки, спускаться к ГМС. Из-за тумана и закрытого ледника шли в связках. Женя с Вовой пошли вперёд, искать зондом из лыжной палки тропу. Я шёл последним в связке с Сашей и Серёжей, и наблюдал, как двое моих товарищей периодически падали в снег, промахнувшись мимо тропы (то есть, наблюдал, когда не падал сам). Довольно часто ребята падали одновременно в разные стороны, что напоминало мне детскую игрушку "Футбол", в которой футболисты насажены на общий стержень, и крутятся вокруг него синхронно. Меня это ужасно смешило, что теперь кажется мне довольно странным. Но мы успешно спустились к ГМС, где нас радушно встретили метеорологи Коля и Петя. Как только мы переступили порог ГМС, туман рассеялся, как по мановению волшебной палочки. Засияло солнце, как будто только и ждало той минуты, когда мы спустимся. Поневоле станешь после такого суеверным.

Казбекская ГМС построена в тридцатых годах двадцатого века. Это довольно мрачное монументальное двухэтажное сооружение, сложенное из каменных глыб. Но внутри оно довольно уютное, особенно в жилой части. Метеорологи украсили его различными плакатами. Особенное внимание всех мужиков привлекал плакат, изображавшей девушку, сидящую на стуле. Из одежды на ней были, если мне не изменяет память, только бусы.

Мы немного попилили дрова для печки ГМС (символическая плата за ночлег) и блаженно завалились спать в тёплой комнате. Апрель кончился.

Первое мая мы отметили застольем с метеорологами и нашими друзьями на ГМС. За застольем последовала игра в футбол на вертолётной площадке, снег на которой пришлось при этом утоптать. На удивление, матч получился очень динамичным (не иначе, сказалось праздничное настроение, усиленное обильными возлияниями). Несколько раз мяч чуть не улетал в пропасть, и игроки предпринимали героические усилия для его спасения.
Я до сих пор с гордостью вспоминаю этот футбол по колено в снегу на высоте 3 680 м, как одно из своих "спортивных достижений".

Футбол на вертолётной площадке ГМС. 1988 г.

Футбол на вертолётной площадке ГМС.
1988 г.

В это время снизу начали подходить первые группы альпинистов из числа участников массовой альпиниады. Каков же был их шок, когда, мучимые горняшкой, после долгого трудного подъёма они выползали к метеостанции, и видели толпу пьяных туристов, гоняющих мяч по колено в снегу. Первый поднявшийся к ГМС альпинист просто обалдел от такого зрелища, сбросил рюкзак, упал на него и пялился на нас, открыв рот, минут десять. Или это он просто так отдыхал?

На следующий день мы резво сбежали вниз (разумеется, по хорошей погоде), любуясь прекрасными видами заснеженных гор. Навстречу поднимался нескончаемый поток людей, знакомый до этого нам только по фильму "Золотая лихорадка". По нашим прикидкам, всего вверх прошло до 300 человек. Но вот на фоне заснеженного противоположного склона долины мы увидели прекрасный храм Цминда Самеба (Гергетская Троица). Это означало, что до Казбеги уже рукой подать.

Когда мы спустились в Казбеги, основной проблемой стало уехать вниз (перевал Крестовый ещё был закрыт, и машин было крайне мало). Сначала мы попытались зафрахтовать микроавтобус УАЗ, который было затормозил около нас. Но из уазика вылез злой КСС-овец, которому мы чем-то не понравились. Но создать нам никаких проблем он уже не мог (хотя по выражению его лица было видно, как ему это хочется сделать). Поэтому он просто гордо отказался нас подвезти и укатил вниз по долине в гордом одиночестве.

Вид на храм Цминда Самеба (Гергетская Троица). 1988.

Вид на храм Цминда Самеба
(Гергетская Троица). 1988.

Но мы не сильно расстроились, и сели писать пулю. Кто-то из барышень дружественной группы стал волноваться, "а вдруг не уедем". На что мужчины резонно ответили, что "вот сейчас допишем пулю, и машина подойдёт".

Слова оказались пророческими. Как только мы дописали пулю, так, откуда ни возьмись, появился ГАЗ-66 с геологами. Эти замечательные ребята добросили нас с песнями до Орджоникидзе, и в благодарность согласились взять только пачку сигарет.

Вот так весело и завершился наш поход...